Белорусский вокзал
На наших индивидуальных экскурсиях случается много интересных историй. И люди попадаются необычные, и ситуации бывают нестандартные, и отношения завязываются неформальные. Одно из таких приключений напомнило мне прекрасный старый фильм о верной дружбе и неугасимой любви, именем которого и названа эта статья.
Кадр из фильма «Белорусский вокзал»
Довелось мне как-то работать с одним весьма пожилым господином из России. Меня нашла по интернету его дочь и заказала для отца экскурсию сообразно его возрасту. А для подтверждения того, что папе хорошо, попросила присылать его фотографии в режиме реального времени.
И вот Абрам приехал. Я встретил его в аэропорту и отвез к его другу Леве, у которого он должен был жить и вместе с которым ездить на экскурсии. На следующий день мы поехали в Иерусалим. Я хотел было что-то рассказать, но старые друзья так увлеклись беседой, что было совершенно ясно: в этой компании я третий лишний. Они говорили о событиях полувековой давности, об общих друзьях. «А помнишь Берту? Она живет в Иерусалиме». И сразу ко мне: «Нельзя ли и ее присоединить к нашей поездке?» Конечно, можно! «А это по дороге?» Да какая разница? Желание клиента для меня закон. Я позвонил Берте и предупредил, что через час мы будем.
Когда мы подъехали, на остановке нас ждала очень милая элегантная дама. Я вышел, чтобы открыть ей дверцу машины, но она вдруг развернулась и убежала в дом. И через пару минут появилась, таща перед собой двумя руками, как спортсмен-гиревик, тяжеленную сумку. Поставила ее у машины и убежала за следующей. Потом еще за одной, потом еще. Да что же там у вас? Обед. Непонятно, когда она успела и приодеться, и собрать такую уйму еды. Видимо, заранее знала, что о ней не забудут.
И экскурсия началась. Теперь уже втроем бойцы вспоминали минувшие дни: молодость, освоение целины, совместную работу. Подтрунивали друг над другом, над своим возрастом и связанными с ним проблемами. Мы подъехали к Стене Плача. Передвигался Абрам с трудом, опираясь на палочку. Поэтому я заехал на машине вовнутрь, за тяжелые железные ворота.
Ортодоксы перед Стеной плача. Молитвы с тфилином
Молодые бородатые и задорные хасиды встретили его у Стены, как родного. Расспросили, повязали тфилин, помолились вместе. Абрам был невероятно растроган. Он всю жизнь, оказывается, мечтал здесь помолиться.
Я предложил сфотографировать всех троих друзей на фоне Стены Плача – и для памяти, и чтобы отослать снимок дочери Абрама. К моему удивлению, Берта вдруг очень резво отскочила в сторону. И весьма убедительно попросила не фотографировать ее и, тем более, не отсылать ее снимки дочери Абрама. Стало ясно, что они с Абрамом больше, чем друзья. Просто жизнь в какой-то момент развела их по разным странам.
Большая синагога. Иерусалим
Далеко от машины Абрам отойти не мог. А экскурсия уже в самом разгаре. Нужно только поддерживать темп, не давать угаснуть подъему и хорошему настроению. Куда их повести после Стены Плача? Ну, конечно, в Большую Иерусалимскую синагогу. Продолжить еврейскую тему. Там в это время как раз должна была начаться дневная молитва – минха. И кипы там нашлись для моих почтенных туристов, и собрался необходимый для молитвы миньян – 10 мужчин.
Настроение становилось все лучше и лучше. Значит, все делаем правильно. И тут старые друзья дружно заявили мне, что их встречу нужно отметить, чтобы еще выше поднять градус настроения. «Где тут у вас продается самый лучший французский коньяк?» - раззадорился Абрам. Было ясно, что он ввязывается в авантюру, причем, по-видимому, даже неожиданно для самого себя. Ему просто необходимо было блеснуть, показать себя молодцом. Берта попыталась охладить его пыл: «Я не пью коньяк, может, просто вина?» Разгорелся бурный спор, что покупать. А у меня своя задача: быстренько найти магазин с нормальным выбором вин – там внутри они сами разберутся. И чтобы парковка была рядом, а то ведь Абрам еле ходит. Как раз напротив Большой синагоги есть супермаркет. Там я их и высадил, и они ушли, громко препираясь и размахивая руками. Вернулись с бутылкой красного вина. Берта победила. Абрам уступил. А может, французского коньяка там не оказалось.
Теперь нужно обеспечить друзьям место для праздничной трапезы. Закусок – полная машина. Но найти, где выпить под открытым небом в Иерусалиме, непросто. У нас в Израиле принято пить и закусывать в кафе и ресторанах. Я не хотел портить моим туристам-авантюристам настроение, объясняя, что распитие на улице – это нарушение закона. И тем более не хотел, чтобы их поймали и оштрафовали. В одном дворе я нашел-таки укромное местечко – столик под грибком, в тени. Помог выгрузить сумки и удалился. И потом пару часов ребята отмечали долгожданную встречу, радуясь каждому мигу, проведенному вместе, каждому глотку вина, каждому бертиному деликатесу, которые она все доставала и доставала из своих бездонных сумок. Они в своей эйфории вообще перестали меня замечать. Я для них был просто водителем машины. Ну и ладно. Главное в экскурсии, чтобы туристам было хорошо и интересно. А как создать комфортную атмосферу нужно решать каждый раз сообразно ситуации.
Ну, поели, выпили. А дальше куда? А дальше, решаю, опять в синагогу, только в уникальную. И я повез их в синагогу с витражами Шагала, которая находится в больнице Хадаса Эйн Керем. Для меня это место особенно дорого. В свое время я сделал этой синагоге подарок – звуковой рассказ на русском языке о Марке Шагале, об истории создания этих витражей и о том, что изображено на каждом из двенадцати огромных окон. И эту мою запись каждый раз включают для всех русскоговорящих посетителей.
Нужно только представить себе, КАК вытянулись лица старых друзей, когда они вдруг услышали в синагоге Шагала мой голос. И стихи художника о творчестве, и музыка, сопровождающая рассказ, и пронзительные на просвет краски витражей, и смысл изображений – все это вместе стало для них настоящим потрясением. Все это вдруг соединилось у них со мной, их молчаливым «водилой». Такого сюрприза они никак не ожидали.
Расставались мы добрыми друзьями. На следующий день у меня были новые туристы, потом еще и еще, потому что был самый пик сезона. Но через несколько дней мне позвонила Берта. Видимо, все это время она переживала и осмысливала то, что произошло. «Я только теперь поняла, что вы для нас сделали, - сказала она. – Вы подарили нам счастье».