Рай и ад
Посмотрела фильм Андрея Кончаловского «Рай» – и не могу прийти в себя. Уж сколько, казалось бы, фильмов, снято про Холокост, и художественных, и документальных – и все равно... Этот фильм не бьет по нервам. Он вытягивает жилы из самой сердцевины души. И смотреть его – обязательно.
кадр из фильма "Рай" (фото: kinopoisk.ru)
Это настоящее европейское кино, с длиннотами, подробными диалогами, театральными мизансценами, с неспешно развивающимся сюжетом. Сразу оговорюсь: я не люблю европейское кино. В нем нет экшена, как в американском, нет развлекательности, нет хэппи-энда. Оно депрессивно и одержимо темой одиночества. А еще я не переношу такой художественный прием, когда артист рассказывает о себе в камеру, как на сеансе у психотерапевта. Считаю, что это слишком легкий путь для режиссера, что не происходит развития сюжета и характера персонажей, что зрителю не надо думать, поскольку ему все подается в разжеванном виде. В общем, в фильме «Рай» все как я не люблю. И вот это «все» сделано потрясающе.
Потрясает игра актеров, произносящих свои длинные монологи прямо в лицо зрителю. Потрясает вот это неспешное действо, этот трагизм без надрыва, это будничное «помирать пора». Потрясает вывод – хотя ты это давно знаешь – что попытки построить рай приводят лишь к созданию ада. Потрясает искреннее недоумение французского полицейского-коллаборациониста, добропорядочного буржуа и преданного отца: «Зачем русской княгине спасать еврейских детей?» И сама эта княгиня, центральный персонаж всей этой истории – резкая, несгибаемая и жертвенная. И добросовестный эсэсовский ревизор, расследующий хищение лагерным персоналом «конфискованных» у убитых евреев ценностей, и его вера в значимость своей миссии на фоне крушения рейха. И болезненная любовь этого немца к этой русской, не желающей понимать, что паразиты-евреи подлежат уничтожению. И ты все думаешь: вот если они выживут, как они будут вместе? Неужели можно вот так все забыть и начать с чистого листа? И в какой-то момент кажется, что можно. Непонятно только, кому они дают показания в этих своих бесцветных рубашках, в каком процессе участвуют. И вдруг понимаешь, что ни в каком, что это совсем другой Суд. Что не бывает хэппи-энда. Что из этого «рая» нет возврата.
И когда фильм кончается на самой высокой ноте и начинаются титры, звучит песня «Рахем» - «Смилуйся». Звучит на ашкеназском иврите – восточноевропейском диалекте древнееврейского языка, сгоревшем в огне Катастрофы. Ломкий мальчишеский альт перекликается с надрывным канторским тенором, и оба взывают к Господу: смилуйся над Своим народом, над домом Давида, над городом Своим Иерусалимом. Смилуйся, Господи!
[embedyt] https://www.youtube.com/watch?v=_Fl2hXNjGf0[/embedyt] "Рахем"- "Смилуйся" (видео пользователя YouTube: Андрей Софин)