Первый дождь
Довелось мне в середине нынешнего октября вести индивидуальную экскурсию в Иерусалим. Заказ поступил из одной хайтековской фирмы, разрабатывающей альтернативное топливо. Идея разработки принадлежит, естественно, репатрианту из России, большому ученому с мировым именем, который и работает там главным инженером. На эту фирму постоянно приезжают из-за границы такие же крупные ученые, а также инвесторы и консультанты. Вот с таким контингентом мне и предстояло работать.
На этот раз гостей было двое. Один – француз-католик, уроженец Алжира, живущий в Таиланде. Другой – араб-мусульманин, предки которого были изгнаны в 17-м веке из Испании в Марокко, а сам он уже перебрался в Соединенные Штаты. Кроме того, рядом со мной на переднее сидение сел сам главный инженер, а в третьем ряду моего вэна – двое израильтян из администрации компании. Француз и араб тут же зачирикали по-французски. Из-за их спин слышался гортанный иврит руководства. А мы с моим дважды соотечественником изредка перебрасывались парой слов по-русски. Изредка потому, что я очень осторожно вела машину. Поскольку в то утро пошел первый после долгой летней засухи дождь.
Дело в том, что с апреля по октябрь в Израиле в принципе не бывает дождей. И мы всегда страшно рады первому дождю, ведь мы по нему так стосковались за полгода иссушающей жары. Однако за бесконечное лето ливневые стоки забиваются листьями, палками, тряпками, полиэтиленовыми пакетами и всяким прочим мусором. А городские и дорожные службы все это не вычищают, потому что течь по этим стокам все равно нечему. И каждый раз первый дождь застает всю страну врасплох. Вода течет бурными потоками по улицам городов и бьет фонтанами из канализационных решеток, в которые должна была бы уходить. А осевшие на дорогах пыль и продукты «жизнедеятельности» многочисленных машин – бензин, масло и прочая грязь – поднимаются и образуют на дороге что-то вроде гололеда. И, хотя каждый израильтянин знает, что при первом дожде нужно ехать очень аккуратно, в этот день происходит множество аварий.
Поэтому я не торопилась начинать свой рассказ, предпочитая больше внимания уделять дороге. Но на подъеме к Иерусалиму все же прервала этот языковый мини-Вавилон и заговорила на общедоступном английском. Ну, а о чем говорят по-английски? О погоде. Вот я и завела про первый дождь, про скользкую дорогу, про виденные нами по пути аварии. С заднего ряда подхватили израильтяне: «А знаете, у первого дождя есть свое собственное имя – «йоре». И у последнего есть – «малкош». «Представляете, насколько важен для нас дождь», – заметил с переднего сидения наш главный инженер. Но ответа не последовало. Гости почему-то молчали. Разве мы сказали что-то непонятное? О чем так сильно задумались эти умнейшие люди..?
...И тут наш американец тихо спросил: «А откуда вы знаете, какой дождь первый?»