А дальше события стали раскручиваться по спирали, ну совсем как у Войновича в «Чонкине».
Мы собирались снимать в Хайфе в знаменитых Бахайских садах. Но по плану мы должны были туда приехать к пяти часам вечера, когда эти сады закрываются для посетителей. То есть, всю светлую часть дня, столь ценную для съемок, мы провели бы в дороге, а, приехав, снимали бы уже в сумерках. Мои киношники затосковали. Но мне удалось найти знакомства и перенести встречу на следующее утро.
И вот ведет нас прелестная Светлана по садам поразительной красоты и очень мило и просто рассказывает об этой самой молодой религии – религии Бахаи. А я в сторонке, чтобы не попасть в кадр. Благодать.
И вдруг – звонок. Звонит начальство из московского отделения израильского минтура и очень грозно интересуется, почему это мы самовольно меняем программу. И грозит за это всяческими карами вплоть до прекращения съемок и отправки группы домой. Тут же всплыло все напряжение предыдущих дней и меня просто переклинило. То есть, я прикрываю своим телом все амбразуры, нахожу и связываю все концы, ребята вкалывают, как проклятые, встают каждый день затемно, чтобы снять рассвет, а нами недовольны? Таких, говорю, съемочных групп еще не было. Таких трудолюбивых, профессиональных, доброжелательных. Я сейчас, говорю, выйду из сада и уеду домой. Благо, машина рядом, поскольку весь этот тур проходит на моей машине.
Начальство посовещалось и сказало, что будет что-то решать. Я напряженно жду ответа, и тут звонит телефон. Хорошо поставленный и очень знакомый баритон объявляет: «С вами говорит глава правительства Биньямин Нетаниягу». У меня вздрогнула и медленно поехала крыша. Уже на самый верх нажаловались! Только на третьей фразе до меня дошло, что это запись предвыборной агитации нашего премьер-министра. Ведь назавтра в стране были выборы.
Но и это была не самая высокая инстанция, обратившая на нас внимание. Потому что в Иерусалиме боюсь сказать, с Кем нам пришлось иметь дело. Нас не пустили со съемочной аппаратурой в самые святые места - в Храм Гроба Господня и к Стене Плача.
Оказалось, что за съемки в главном христианском храме надо платить главным церквям этого храма – православной, католической и армянской. По 100 долларов каждой. А чтобы снимать у Стены Плача, нужно заранее выправить специальное разрешение. Поскольку ни времени, ни денег у ребят не было, пришлось снимать обычной ручной камерой.
И все же кино получилось! Смотрите на достижения наших высоких технологий, слушайте мудрые речи монаха Оливье и пение раввина Шмуэля. И, конечно, еврейские анекдоты, которые с таким вкусом и юмором рассказывает Андрей Понкратов.